Первый год первой бюджетной трехлетки нового «политического цикла»: очередная демодернизационная конструкция и очередная альтернативная разработка

О. Д м и т р и е в а

      В течение всех лет второго и третьего «политических циклов» редакция проводила линию на конструктивно-критическое (с обоснованием принципиальных альтернативных предложений) освещение бюджетной политики федеральных властей как  компонента их социально-экономической  политики в  целом[1]. Причем, во-первых, все соответствующие ежегодные документы (с 2008 г. они дополняются среднесрочными проектировками), неизменно прокламировавшиеся властями в качестве модернизационных — инновационных и социально ориентированных (это отражено в официальных СМИ), неизменно же квалифицировались авторами журнала как антимодернизационные — антиинновационные и антисоциальные, фактически нацеленные на реализацию интересов «олигархии» и «амальгамированной» с ней «властной вертикали». Во-вторых, все более высоким самооценкам субъектов бюджетной политики наши авторы были вынуждены противопоставлять все более жесткие и тревожные ее оценки. Так, красноречиво озаглавленная («Грядут не просто три очередных потерянных года») прошлогодняя статья С.Ю. Глазьева о прогнозных и бюджетных параметрах-2011—2012, открывавшаяся тезисом, согласно которому эти параметры «внушают еще большую тревогу, чем аналогичные документы истекших лет второго и третьего политических циклов», завершалась следующем пассажем: «Воспроизведение в государственной политике алгоритмов, практиковавшихся в «тучные нефтедолларовые годы», сохранит, разумеется, доминирующее положение «олигархического» капитала и сверхдоходы властвующей элиты. Но платой за это станет утрата последнего шанса на «российское экономическое чудо»[2].

      К сожалению, эту «сказку про белого бычка» приходится продолжать в канун объявленной смены «политических циклов» (понятно, сугубо формальной): «градус» предвыборных восхвалений «тандемом» не только своей прошлой и нынешней социально-экономической политики, по мнению авторского ядра журнала, «контрпродуктивной»[3], но и своей принципиально преемственной с ней грядущей макроуправленческой активности, как и следовало ожидать, просто зашкалил. Ключевые параметры первого года очередной бюджетной трехлетки (первой применительно к новому «политическому циклу»), регламентируемые Федеральным законом «О федеральном бюджете на 2012 год и на плановый период 2013 и 2014 годов»[4], комментирует доктор экономических наук, профессор, член Комитета Государственной Думы по бюджету и налогам Оксана Генриховна Дмитриева. В своем интервью она рассказывает также об «альтернативном бюджете»-2012, разработанном под ее (а также доктора экономических наук И. Д. Грачева, кандидатов экономических наук Д. В. Ушакова и Н. Р. Петуховой) руководством экспертами думской фракции «Справедливая Россия».

      — В 2008 г. Вы поддержали нашу печальную «эпопею» о бюджетной политике «нулевых», определив исходный в трехлетке-2009—2011 федеральный бюджет-2009 в качестве воплощающего преемственность бюджетной политики начавшегося третьего «политического цикла» с «прежней бюджетной политикой, спровоцировавшей распространение мирового финансового кризиса на российскую экономику при ее семипроцентном росте и значительных величинах положительного сальдо торгового баланса и золотовалютных резервов», в качестве бюджета «немодернизационного» — «неинновационного» и «несоциального»[5]. Далее подобным же образом на страницах журнала был оценен бюджет-2010[6], аналогичны, как следует из Интернет-публи­каций, Ваши характеристики бюджета-2011[7]. И, надо полагать, тезис «политический цикл» — новый, бюджетная политика — прежняя» Вы распространяете и на исход­ный в трехлетке-2012—2014 федеральный бюджет-2012...

      — Да, причем акцент на этой деструктивной преемственности был сделан в ряде моих осенних выступлений с думской трибуны, в том числе в размещенном на официальном депутатском сайте dmitrieva.org выступлении 4 октября, специально посвященном внесенному в Думу проекту федерального бюджета-2012. Речь шла о воспроизведении в конструкции последнего, применяя эвфемизм, ошибок бюджетной политики прошлых лет, причем о воспроизведении расширенном и уже по сути исключающем нейтрализацию растущими мировыми ценами на нефть и на другие сырьевые опоры нашего экспорта.

      Наиболее дорогостоящая из «ошибок», разумеется, связана с поистине уникальным в мировой практике планированием «дефицита и профицита в одном флаконе». Имеется в виду занижение разработчиками бюджета его доходов на огромные, сравнимые, скажем, с ежегодными расходами на национальную оборону, суммы. Занижение, нацеленное на то, чтобы запланировать адекватный объем госзаимствований под 7—8% и пополнение ими пресловутой «госкубышки» — профицитного по своей природе Резервного фонда, средства коего, стоит напомнить, размещаются с кратно меньшей, в 1,3—1,4%, доходностью. Ясно, что в случае выявления факта использования подобной схемы на микроуровне топ-менеджмент «загремел» бы под суд за мошенничество и искусственное подведение предприятия под банкротство. Между тем цена одобренных парламентским большинством при обсуждении, точнее, утверждении, бюджетов 2010, 2011 и 2012 гг. соответствующих махинаций минфиновско-правительственных финансовых управленцев — 1,5—2,3 трлн. руб. в год!

      Вторая — после занижения бюджетных доходов и пополнения преемника пе­чально знаменитого Стабфонда — «ошибка», наследуемая бюджетом-2012, на мой взгляд, сопряжена с продолжением откровенно провальной пенсионной реформы с ее накопительным элементом и регрессивной шкалой обложения средств на оплату труда социальными взносами. Это «новелла», по поводу которой хотелось бы специально высказаться на страницах «Российского экономического журнала», обошлась федеральному бюджету в 1,47 трлн. руб. совокупных дотаций Пенсионному фонду России на выплату трудовых пенсий в 2011 г. и обойдется в 1,94 трлн. в 2012 г.

      Третья «ошибка» касается реализации «олимпиадо-чемпионато-саммитовых» и тому подобных высокозатратных «амбициозных» проектов, польза от которых сомни­тельна, а многоаспектные негативные последствия никем не просчитаны, ряда сомнительных же проектов за счет Инвестиционного фонда. Их совокупная еже­годная цена — не менее 150—160 млрд. руб.

      Мне уже приходилось разъяснять, почему порочна «поддержка национальной экономики» в форме имущественных взносов и взносов в уставные фонды даже системообразующих корпораций[8]. А подобные взносы применительно к таким, на­пример, компаниям, как ОАО «Открытые экономические зоны» или ОАО «Турис­тический кластер Северо-Кавказского региона», суть четвертая «ошибка». В 2012 г. это — около 50 млрд. руб.

   Понятно, что при 3,2 трлн. — 4,45 трлн. руб. «ошибочных» расходов нет возмож­ности нормально профинансировать ни ранее обозначенные, ни новые приоритеты. Критикуемые бюджетные решения «съедают» львиную долю федеральных средств, а «оптимизация» бюджетных расходов осуществляется за счет выполнения социаль­но-экономических функций современного государства. Стоит ли удивляться, к при­меру, тому, что в федеральном бюджете-2012 в абсолютном размере сокращаются расходы на фундаментальные исследования и абсолютно же, причем аж наполови­ну, — на ЖКХ?! Вот вам и «модернизационность», и «инновационность», и «соци­альность»! В этом бюджете налицо не просто «преемственность», но и «развитие» бюджетной политики, только не модернизационные, а демодернизационные. Нали­цо также существенный прогресс в деле «затенения» бюджетного процесса...[9]

      — Нельзя ли по возможности системно развернуть эти характеристики бюджета-2012?

      — В его основу, как и в основу предыдущих бюджетов, положен, стоит повто­рить, «ошибочный» прогноз доходов. Еще раз отмечу, что в 2010 г. «ошибка» соста­вила 1,3 трлн. руб., а в 2011 г. — 2,33 трлн. из коих на увеличение расходов было направлено лишь 463,4 млрд. руб.

      Наиболее вероятная средняя мировая цена-2012 на нефть марки «Юралс» — не принятые за базу 100, а 115 долл. за баррель — с учетом прогнозируемого четырех­процентного роста мировой экономики; показательно, что, приводя величину в 3,8%, этот прогноз разделяют и разработчики бюджета. Они, далее, недооценивают доходы не только от экспорта углеводородных энергоносителей, но и из других источников — путем занижения индекса-дефлятора ВВП, вытекающего из занижения до 6% уровня инфляции. В общем, установленный в бюджете-2012 на уровне 11779,9 млрд. руб. объем доходов представляется заниженным. Вследствие невер­ных прогнозных параметров цен на нефть и инфляции занижен также ВВП, офи­циально определенный в объеме 58683 млрд. руб.

      Приведенные неправильные макроэкономические оценки ориентируют бюджетное планирование на дефицитность бюджета при фактической его профицитности или в худшем случае бездефицитности. А это в свою очередь имеет такие очевидные опасные следствия, как консервация или усугубление застарелых социальных проблем, дестимулирование экономического роста, не говоря уж об отмеченной выше эскалации заимствований, т.е. о происходящем, повторюсь, в условиях фактической профицитности бюджета росте госдолга и расходов на его обслуживание. Так, последние запланированы на 2012 г. в объеме 388,4 млрд. руб., что на 121,8 млрд. больше уровня 2011 г. и на 235,4 млрд. — уровня 2008 г.

      В качестве одной из целей бюджетной политики грядущего года определено «создание в рамках переходного периода предпосылок для введения, начиная с 2015 года, правил использования нефтегазовых доходов и ограничений на размер дефи­цита федерального бюджета». Между тем, еще раз подчеркну: утверждение о дефи­цитности сверстанного бюджета-2012, как и бюджета-2011, действительности не соответствует. 2011-й год отмечен пополнением на 927,7 млрд. руб. Резервного фонда и чистыми заимствованиями в объеме 1,186 трлн. руб., а на грядущий год соответствующие величины запланированы на уровне соответственно 512,3 млрд. и 1,346 трлн. руб. При этом в размере 300 млрд. руб. запланированы доходы от приватизации, что представляется не просто ненужной, но и вредной планово-финансовой акцией. Во-первых, в случае адекватной оценки доходов и отказа от пополнения «госкубышки» бюджет-2012 при запланированных федеральным пра­вительством расходах в сумме 12656,4 млрд. руб. обнаруживает свое профицитное содержание. Во-вторых, как уже обоснованно отмечалось квалифицированными специалистами, приватизация многих инфраструктурных и прочих стратегических объектов, включенных в принятую правительственную приватизационную программу, чревата сугубо негативными, если не катастрофическими, народнохозяйственными последствиями[10].

      Нельзя в рассматриваемом контексте не коснуться также темы многократного искусственного занижения доходов от перечисления в федеральный бюджет части прибыли Банка России, установленных на смехотворном уровне в 10 млрд. руб. Это в 15 с лишним раз меньше, чем, согласно оценке, будет перечислено до конца истекающего года, и здесь, конечно, сказалась потребность БР в операциях по предоставлению ликвидности — в связи с высокой неопределенностью конъюнкту­ры на мировых финансовых рынках. Учитывая же тот факт, что российские банки из «топ-сотни» инвестировали в долговые обязательства иностранных государств не менее 700 млрд. руб., обвал доходов от перечисления в бюджет части центробанков­ской прибыли выглядит как очередное спасение за госсчет кредитных организаций от последствий их собственной политики. В связи с этим важно констатировать, что существует несколько форм господдержки банков, в том числе расходы на их докапитализацию, размещение в депозитах временно свободных бюджетных средств и т.п.; но в конструкции-2012 акцент сделан на их поддержку не через бюджетные расходы, а непосредственно Банком России — именно в счет недоперечисленной в бюджет прибыли.

      Еще одна задача бюджетной политики-2012 сформулирована как «эффективная децентрализация полномочий публично-правовых образований», под коей, надо полагать, подразумевается перераспределение доходных и расходных полномочий в рамках межбюджетных отношений. Так, по ряду направлений дополнительные рас­ходные полномочия явно передаются субъектам РФ, в связи с чем хотелось бы обратить внимание, например, на следующий факт: если в 2011 г. по подразделу «Общеэкономические вопросы» раздела «Национальная экономика» выделялись 77,2 млрд. руб. на осуществление полномочий Российской Федерации в области содействия занятости населения, то в 2012 г. расходы на эту цель перенесены в раздел «Социальная политика» с ассигнованиями в сумме 46,5 млрд. руб., или 60% указанного уровня. Столь резкое снижение расходов связано именно с передачей полно­мочий по содействию занятости регионам. Им «сбрасываются» также учреждения среднего профессионального образования, на них, далее, ложится обеспечение вы­плат пособий, связанных с решением проблемы поддержки детей-сирот и реабилитированных граждан. Общая сумма прироста расходных обязанностей — около 70 млрд. руб. Между тем параллельно запланированы, во-первых, передача доходов от акци­зов на алкогольную продукцию и госпошлины из бюджетов субъектов РФ в феде­ральный бюджет, «тянущая» на 90 млрд. руб., во-вторых, — снижение на 193 млрд. руб. дотаций, субсидий и субвенций регионам. Даже если произойдет записанное в бюджете-2012 сокращение расходов региональных бюджетов на финансирование органов полиции, «проигрыш» субъектов РФ в результате перераспределения до­ходных и расходных полномочий, а также сокращения федеральной финансовой поддержки — 167 млрд. руб.

      Далее, в качестве ключевых задач бюджетной политики-2012 записаны «адрес­ное решение социальных проблем, повышение качества государственных и муници­пальных услуг», а также, стоит особо отметить, «повышение отдачи от использова­ния государственных расходов, в том числе за счет формирования рациональной сети государственных учреждений». Действительно, бюджет-2012 — первый, в ко­тором в полной мере начинает действовать ФЗ № 83 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствова­нием правового положения государственных (муниципальных) учреждений» от 8 мая 2010 г.[11], конституировавший прежде всего отказ от сметного финансирования учреждений и переход к финансированию «новых бюджетных учреждений», точнее лишь некоего ограниченного «государственным заданием» набора предоставляемых ими услуг, посредством «плавающих», как и само «госзадание», субсидий. Эта схе­ма, кроме прочего, эффективно способствует сокрытию в содержании бюджета-2012 информации об индексации заработной платы персонала бюджетных организаций, их коммунальных расходов и т.п. Предполагается, правда, что зарплата со­трудников федеральных госучреждений с 1 октября грядущего будет повышена на 6%, но рост бюджетных ассигнований, выделенных в расчете на работников, пере­водимых на новую систему оплаты труда, составляет лишь 5,1%, т.е. он ниже даже официально спрогнозированной инфляции. Сама возможность отслеживания индексации заработков, равно как и введения ответственности за ее осуществление, в связи с ликвидацией сметного финансирования и единой тарифной сетки, понятно, исключается. Шестипроцентное повышение стипендий планируется с 1 сентября 2012 г., а аналогичная индексация ежемесячных денежных выплат за «монетизированные» социальные льготы — с 1 апреля 2012 г. В любом случае вследствие индексации по заниженному индексу официальной инфляции закладывается накопление отставания повышательной динамики «монетизированного» эквивалента «натуральных» ранее льгот от темпа фактической инфляции, в особенности от скорости роста тарифов ЖКХ. Так, индексация упомянутых ЕДВ за 2011—2012 гг. составит 12,3% при не менее чем 16-процентной фактической инфляции за два года.

      Отмеченное «адресное решение социальных проблем» оборачивается снижением ассигнований по ряду социально значимых функциональных разделов. В федераль­ном бюджете-2012 впервые, повторюсь, запланировано абсолютное сокращение рас­ходов на фундаментальные исследования — на 5,7% и на жилищно-коммунальное хозяйство — более чем наполовину. Такая же участь постигла культуру и лесное хозяйство. Судя по отсутствию индексирования расходов или прямому сокращению ассигнований по большинству позиций проектов «Здравоохранение», «Образование» и «Доступное жилье», а также, кстати заметить, по тому, что с 2013 г. финан­сирование первого из них вообще прекращается, эти проекты, вокруг которых было столько пропагандистской шумихи, «тихой сапой» сворачиваются[12].

      Что касается социальных аспектов налоговой системы, то они в бюджете-2012 фактически не просматриваются. Собственно, нет даже внятных установок относительно эволюции этой системы в целом, если не считать переписанной из бюджета-2011 абстрактной формулировки относительно «создания эффективной налоговой системы, обеспечивающей бюджетную устойчивость в среднесрочной и долгосрочной перспективе». Интересно, однако, что некоторые обозначенные налоговые новации имеют противоположную в сравнении с изменениями прошлых лет направленность. К примеру, тариф социальных взносов намечено снизить до 30% с выплат в пользу физических лиц — при сохранении регрессивной шкалы: до 512 тыс. руб. в год — 30%, свыше — 10% только с фонда оплаты труда. Не предусматривается восстановления в полном объеме льготы малому бизнесу, работающему на основе упрощенной системы налогообложения.

      В общем, в принятом законодателями федеральном бюджете-2012 не обнаруживается стремления федерального правительства реализовать какие-либо содержательные цели социально-экономического развития, если, разумеется, не считать таковыми пополнение Резервного фонда и поддержку весьма специфических военной и полицейской реформ. Практически полностью замораживается реализация ранее заявленных целей стимулирования структурного сдвига в пользу наукоемких высокотехнологичных отраслей; выделенные для инновационного развития ресурсы откровенно недостаточны, а механизмы налоговой поддержки инноваций начисто отсутствуют. «Телеграфно» отмеченные выше отказ от сметного финансирования бюджетных учреждений и размывание механизма индексации зарплаты бюджетников, сокращение расходов на отрасли социальной сферы, включая научную, суть меры дальнейшей коммерциализации этой сферы, наносящие ей очередные мощные удары. Они усугубляются сокращением финансовой помощи субъектам РФ, которым «федеральный центр» одновременно «сбрасывает» все большую часть «социалки».

      — В опубликованном в конце позапрошлого года интервью нашему журналу «К оценке правительственных антикризисных действий-2009 и принятых параметров бюджетной политики-2010» Вы дополнили критику этой политики развернутым «по­зитивом», представив разработанный экономистами думской фракции «Справедливая Россия» проект альтернативной бюджетной политики на 2010 г. С концепцией и содержанием «альтернативного бюджета»-2011 читатели могут ознакомиться на сайте фракции и Вашем официальном сайте как депутата Госдумы. Каковы же концептуальные подходы и главные содержательные моменты «альтернативного бюджета»-2012?[13]

      — Начну с того, что он прежде всего преемствен с двумя предыдущими. Разра­ботчики бюджетной альтернативы-2012 исходят из того, что год за годом остаются нерешенными главные задачи экономического и социального развития страны: обеспечение высоких темпов народнохозяйственного роста, сопрягаемых с осуществле­нием структурного сдвига в пользу несырьевого сектора экономики с расширением объемов инновационной деятельности и увеличением рабочих мест в инновационной сфере, повышение уровня жизни россиян. Соответственно уже обоснованные, обнародованные и рекомендованные нами для решения этих задач рычаги и методы бюджетной политики, к сожалению, невостребованные, остаются актуальными и переходят в «альтернативный бюджет»-2012.

      Его разработчики с учетом всего вышеизложенного предлагают, во-первых, отказаться от алгоритмов осуществления масштабных заимствований и пополнения Резервного фонда, что обеспечит существенную экономию расходов на обслужива­ние госдолга.

      Во-вторых, — уйти от логики сознательной недооценки доходов, занижения расходов и планирования псевдодефицита бюджета.

      В-третьих, — провести ряд радикальных изменений в финансировании пенсион­ной системы: отказаться от ее накопительного элемента, а также ликвидировать регрессивную шкалу социальных взносов при снижении ставки до 27%, что позво­лит высвободить на решение других социальных проблем не менее 700 млрд. руб.

      В-четвертых, — начать стимулировать экономический рост посредством ослабле­ния налогового прессингования определенных, прежде всего нефтегазовых, секторов экономики и инвестиционной деятельности, имея в виду: снижение до 10% налога на добавленную стоимость, компенсируемое, кстати, адекватным повышени­ем импортных пошлин; снижение с 30 до 27% тарифа страховых взносов во вне­бюджетные социальные фонды с отменой регрессии и восстановлением 15-процент­ной льготы малому бизнесу; восстановление льготного налогообложения реинвести­руемой части прибыли; предоставление налоговых преференций инновационному бизнесу и научным организациям.

      В-пятых, — изменить структуру федерального бюджета в направлении увеличе­ния доли расходов на фундаментальные и прикладные научные исследования, здравоохранение и образование; кроме прочего, это необходимо для расширения госу­дарственного спроса на инновационные продукты и услуги.

      В-шестых, — установить мораторий на реализацию пресловутого ФЗ № 83, вернуться к сметному финансированию, а также проиндексировать зарплату бюджетников и другие расходы на содержание бюджетных учреждений в соответствии с их накопленной с 2008 г. инфляционной «дельтой».

      В-седьмых, — резко увеличить бюджетные ЖКХ-расходы на капитальный ре­монт жилья и коммунальной инфраструктуры, дорожное строительство и на метростроение. В связи с этим хотелось бы «вдогонку» к ранее предложенной характеристике официального правительственного бюджета-2012 отметить: бюджетные ас­сигнования по подразделу «Благоустройство» в грядущем году запланированы в объеме всего 2% уровня 2011 г., что связано с полным отказом от расходов на капитальный ремонт и ремонт дворовых территорий многоквартирных домов административных центров субъектов РФ и муниципальных районов Московской и Ленинградской областей.

      Финансовое обеспечение реализации обозначенных бюджетных приоритетов ба­зируется на прогнозе ключевых макроэкономических показателей-2012, существен­но отличающемся, стоит повторить, от официального. Один из таких показателей — цена нефти марки «Юралс», и наша прогнозная оценка, как уже отмечалось, — 115 против 100 долл. за баррель. Эта оценка вкупе с ожидаемым эффектом от предложенных налогово-стимулирующих мер, как и от замораживания тарифов естественных монополий, позволила нам спрогнозировать рост ВВП в 2012 г. на пятипроцентном уровне с выходом на вышеозначенный альтернативный объем в 59458 млрд. руб.

      На упомянутом «замораживании тарифов естественных монополий» стоит оста­новиться особо. Авторы «альтернативного бюджета» исходят из того, что инфляция в современной России детерминируется преимущественно немонетарными факторами, т.е. является главным образом «инфляцией издержек»[14]. Это значит: основным антиинфляционным рычагом является госконтроль за ценовой политикой естественных монополий, тарифы на продукцию которых и предлагается заморозить в грядущем году. Фиксирование тарифов на услуги ЖКХ, на газ и электроэнергию — опять-таки вкупе с предложенными налоговыми новациями — позволило бы удержать инфляцию в 2012 г. в пределах 7% даже при указанном пятипроцентном приросте ВВП и при отказе от «стерилизации» денежной массы, связанной с попол­нением Резервного фонда.

      В контексте предлагаемого более значительного роста ВВП и более реалистичной оценки цен на углеводородные энергоносители (и на основе соответствующего перерасчета доходов от нефтегазового экспорта) доходы «альтернативного бюджета»-2012 определяются на уровне 13149,9 млрд. руб. В этой сумме фигурируют и 150 млрд. руб. перечисленной в бюджет прибыли Банка России, ибо охарактеризованная выше форма поддержки последним ликвидности банковской системы представляется неприемлемой.

      Дефицит «альтернативного бюджета»-2012 меньше соответствующего показателя правительственного бюджета на грядущий год и составляет 776,5 млрд. руб. против 876,5 млрд.; он меньше и в относительном, в процентах ВВП, выражении — 1,3 против 1,5. Мы предлагаем также принципиально иную структуру источников покрытия бюджетного дефицита, отправляясь прежде всего от посылки о деструктивности расширения внутренних заимствований при наличии средств в Резервном фонде. Речь соответственно идет о том, чтобы заместить в этих источниках госзаимствования через ценные бумаги и доходы от приватизации средствами данного фонда в сумме до 1,005 трлн. руб. Это уменьшение в 2012 г. «госзаначки» с 2,220 трлн. по правительственному бюджету до 653,7 млрд. руб. по «альтернативному бюджету» позволяет сократить на 131,4 млрд. руб. расходы по обслуживанию государственного долга.

      Что касается расходов федерального бюджета-2012, то в нашем варианте они увеличиваются в сравнении с правительственным на 1,270 трлн. руб. и составляют 13,926 трлн. Предлагаемые конкретные направления и размеры увеличения госрасходов таковы: индексация с 1 января 2012 г. заработной платы работников федеральных бюджетных учреждений на 25%; кратный рост финансирования фундаментальных и прикладных научных исследований, а также инновационных программ; увеличение на 160 млрд. руб. в сравнении с ассигнованиями по официальному бюджету финансирования дорожного хозяйства; увеличение на 370 млрд. руб. в том же сравнении финансирования жилищно-коммунального хозяйства; выделение 162 млрд. руб. в создаваемый фонд софинансирования повышения заработной платы работников государственных и муниципальных бюджетных учреждений, финансируемых за счет бюджетов субъектов РФ. Предусматриваются также: увеличение на 75% надбавок за классное руководство учителям системы общего образования и включение в бюджет программы «Обеспечение учителей системы общего образования домашней компьютерной техникой и подключение к Интернету»; увеличение вдвое расходов на оказание гражданам высокотехнологичной медицинской помощи.

      Спроектированная альтернативная бюджетная политика грядущего года предпо­лагает изменение доходов и расходов социальных внебюджетных фондов. Мы пола­гаем что замена регрессивной шкалы социальных взносов шкалой плоской вкупе с обложением социальными взносами выплат физическим лицам из прибыли полностью компенсирует и снижение ставки с 30 до 27%, и сохранение льгот малым предприятиям, и распространение преференций на все инновационные предприятия и научные организации. Отмена же отчисления части социальных взносов на накопительные пенсии, учет этой части в качестве взносов на страховую составляющую пенсии, направление соответствующих средств на текущее пенсионное обеспечение граждан — все это позволит увеличить ресурсы для выплаты трудовых пенсий почти на 0,5 трлн. руб. В связи с более высокими темпами роста оплаты труда, обусловленными намеченным ускорением роста ВВП, фонды, о которых идет речь, получили бы дополнительные доходы, за счет которых можно было бы сделать ряд важных социальных шагов, включая поэтапную 25-процентную индексацию трудо­вых пенсий и дополнительную «антиинфляционную» индексацию детских пособий и ежемесячных денежных выплат ветеранам и инвалидам.

      — Что бы Вы хотели сказать в заключение?

      — Мы надеемся, что идеология тезисно представленного «альтернативного бюджета» и предложенные в результате его разработки конкретные решения будут — в отличие от ситуации 2010—2011 гг. — востребованы не только в ходе корректиро­вок бюджетной политики в течение 2012 г., неизбежных из-за явного несоответствия принятого официального документа модернизационным задачам переживаемого момента, но и в императивно необходимом радикальном реформировании содержания бюджетного планирования. Пакет обеспечивающих такую реформу законодательных актов бюджетно-налогового характера, спроектированных в последние годы экономистами фракции «Справедливая Россия», как и развернутый вариант «альтернативного бюджета»-2012, размещены на наших сайтах.

 

  1. ↑ См.: Г л а з ь е в С. Инструментом какой социально-экономической политики быть бюдже-ту-2001? — 2000. № 9; П а н с к о в В. Бюджет-2001 чреват серьезными экономическими и социальными коллизиями. — 2000. — № 10; Г л а з ь е в С., П е т р о в Ю. Бюджет-2002: выбор социально-экономической политики. — 2001. — № 9; Г л а з ь е в С., Ж у к о в а М. Бюджет-2003: очередной выбор социально-экономической политики. — 2002. — № 9; И с п р а в н и к о в В. Резервы совершенствования бюджетного процесса (к оценке проекта федерального закона «О феде­ральном бюджете на 2003 год» Экспертно-консультативным советом при председателе Счетной пала­ты РФ). — Там же; Р о и к В. Социальная составляющая проекта федерального бюджета на 2003 год: вырастет ли благосостояние россиян? — Там же; Г л а з ь е в С., Ж у к о в а М. Бюджет-2004: все тот же вопрос выбора социально-экономической политики. — 2003. — № 8; Р о и к В. К оценке социальных параметров правительственных бюджетных проектировок на грядущий год. — Там же; Г л а з ь е в С. Социально-экономический смысл бюджета-2005. — 2004. — № 9-10; Р о и к В. Правительственные бюджетные проектировки на будущий год: к оценке социального блока. — Там же; Г л а з ь е в С. Федеральная социально-экономическая политика: принципиальных изменений не намечается (по поводу правительственных бюджетных проектировок и прогнозных оценок-2006). — 2005. — № 7-8; Р о и к В. «Социален» ли федеральный бюджет грядущего года? — Там же; Г л а з ь е в С. Бюджет-2007: все тот же социально-экономический смысл. — 2006. — № 9-10; О президентском послании-2007 парламентариям, бюджете-2008—2010 и социально-экономичес­ком курсе федеральных властей (размышления и оценки С. Б а т ч и к о в а, Ю. Б о л д ы р е в а, Р. Г р и н б е р г а, М. Д е л я г и н а, С. К а р а-М у р з ы и В. Р о и к а). — 2007. — № 7-8; Д м и т р и е в а О. «Политический цикл» — новый, бюджетная политика — прежняя (о федеральном бюджете-2009—2011). — 2008. — № 11; Д м и т р и е в а О., У ш а к о в В. Еще раз об измененном бюджете-2009 и правительственной антикризисной программе. — 2009. — № 5; Д м и т р и е в а О. К оценке правительственных антикризисных действий-2009 и принятых параметров бюджетной политики-2010. — 2009. — № 11-12; Г л а з ь е в С. Грядут не просто три очередных потерянных года (по поводу прогнозных и бюджетных параметров-2011—2013). — 2010. — № 4.
  2. ↑ Российский экономический журнал. — 2010. — № 4. — С. 3, 10.
  3. ↑ Чтобы в очередной раз не повторяться, отсылаем читателей к резюме редакционных коммен­тариев к публикациям рубрики «Из архива «Экономических наук» — «Российского экономического журнала» (в связи с 20-летием гибели советского социализма и распада СССР)» четвертого номера журнала за текущий год (с. 67). См. также изложенные в № 2 за 2011 г. (с. 49—51) наши соображения по поводу апрельского парламентского отчета федерального правительства о «деятельности за 2010 год» — фактически самоотчета «национального лидера» о десятилетних титанических усилиях по «поднятию России с колен» (на деле обернувшихся трагедией «роста с антиразвитием»).
  4. ↑ Согласно этому акту (на момент подписания номера в печать одобренному Советом Федера­ции), эти параметры (и ключевые показатели соответствующего макропрогноза) таковы.
  5. ↑ Основные показатели федерального бюджета-2012—2014
  6. ↑ См.: Д м и т р и е в а О. К оценке правительственных антикризисных действий-2009 и принятых параметров бюджетной политики-2010//Российский экономический журнал. — 2009. — № 11-12. — С. 30—32.
  7. ↑ См.: http://www.dmitrieva.org/budget2011p/printversion. Последующие подсточные замечания тоже даны редакцией.
  8. ↑ См.: Российский экономический журнал. — 2008. — № 11. — С. 6—7.
  9. ↑ Особое внимание на подобное «затенение», используемое в политических и коррупционных целях, обращалось еще в следующей упомянутой выше публикации почти десятилетней давности: И с п р а в н и к о в В. Резервы совершенствования бюджетного процесса (к оценке проекта федерального закона «О федеральном бюджете на 2003 год» Экспертно-консультативным советом при председателе Счетной палаты РФ) // Российский экономический журнал. — 2002. — № 9.
  10. ↑ Прогноз «букета» подобного рода последствий запланированной новой «большой приватиза­ции» см. в публикации: Д е м е н т ь е в В. Госкорпорации в экономической стратегии России: к продолжению дискуссии в связи с «антигоскапиталистическим» пафосом федеральных властей // Российский экономический журнал. — 2011. — № 3.
  11. ↑ Подробная (включая выявление преемственности с печально знаменитым «монетизаторским» ФЗ № 122) характеристика этого «подарка» нашего «тандема», сделанного в канун 65-летия Великой Победы народу-победителю, предложена в публикациях: М у х е т д и н о в а Н. Очередная радикально-либералистская реформа социальной сферы: деструктивный потенциал «восемьдесят тре­тьего» // Российский экономический журнал. — 2010. — № 2; Д е л я г и н М. Система бюджетных учреждений: грядет сокрушительный реформационный удар. — Там же.
  12. ↑ Это «сворачивание» еще раз подтверждает справедливость давно используемой авторским активом «Российского экономического журнала» формулы, согласно которой подававшиеся в каче­стве великого благодеяния мелкотравчатые по содержанию и «копеечные» (составлявшие 5—7-про­центную прибавку к позорно низкому госфинансированию социальной сферы) «приоритетные на­циональные проекты» послужили главным образом широкомасштабной пиар-акцией по отвлечению внимания населения от генерального радикально-либералистского наступления на социальную сфе­ру и по обеспечению тем самым безэксцессной смены второго «политического цикла» третьим (успе­ха операции «Преемник»). См., в частности: Б а т ч и к о в С. Выдвижение «приоритетных нацио­нальных проектов — шаг к долгожданной социальной переориентации реформационного курса? —2005. — № 9-10; Г л а з ь е в С. Президентское послание-2006: последуют ли за словами дела? —2006. — № 5-6; О президентском послании-2007 парламентариям, бюджете-2008—2010 и социаль­но-экономическом курсе федеральных властей (размышления и оценки авторов журнала). — 2007. — № 7-8; Г р и н б е р г Р. О двух императивах предложенного реформационного курса (к выходу в свет монографии ученых РАН «К программе социально-экономического развития России. 2008— 2016»). — 2007. — № 11-12.
  13. ↑ Хотелось бы еще раз подчеркнуть: во всех без исключения публикациях нашей «бюджетной эпопеи» (см. первую сноску) авторы не ограничивались критикой, а формулировали те или иные рекомендации по формированию альтернативной бюджетной политики, т.е. предложения к разра­ботке «альтернативного бюджета». Причем некоторые из этих публикаций завершались соответствую­щими специальными крупными и внутренне структурированными разделами (статья С. Ю. Глазьева в № 9 за 2009 г. — разделом «О конструктивной альтернативе»; статьи С. Ю. Глазьева и Ю. А. Петрова в № 9 за 2001 г., как и С. Ю. Глазьева и М. В. Жуковой в № 9 за 2002 г. — разделами «Обоснование альтернативной бюджетной политики»; и т.п.), а статья С. Ю. Глазьева и М. В. Жуко­вой «Бюджет-2004: все тот же вопрос выбора социально-экономической политики» в № 8 за 2003 г. в полном объеме представляла собой обоснование альтернативного официальному проекта бюджет­ной политики (ее разделы таковы: 1 «Концептуальные макроэкономические основы альтернативной бюджетной политики и общая характеристика соответствующего проекта бюджета-2004», 2 «Предла­гаемый проект: доходы и их источники» и 3 «Расходная часть предлагаемого проекта»). Разумеется, излишне распространяться о том, что «альтернативные бюджеты» названных авторов, появившиеся еще при «раннем национальном лидере», неизменно игнорировались, как игнорируются и новей­шие «альтернативные бюджеты», разрабатываемые при «позднем», уже «поднявшим Россию с ко­лен», «национальном лидере».
  14. ↑ Этот тезис активно задействован и в новейшей концептуально-программной разработке уче­ных-академиков «О стратегии развития экономики России», альтернативной радикально-либерали-стской «Стратегии 2020», готовящейся по заказу «национального лидера» [см.: Г л а з ь е в С. Об альтернативной системе мер государственной политики модернизации и развития отечественной экономики (предложения ученых секции экономики Отделения общественных наук Российской академии наук) // Российский экономический журнал. — 2011. — № 4. — С. 81—82].